Разговорный час – колонка о языке
Воспринимать буквально

Когда Эрнан Д. Каро рассказывает что-то своим немецким друзьям, он любит время от времени что-нибудь да преувеличить в разговоре. Чаще всего это раздражает его собеседников. Кажется, это отличный повод задуматься о различном поведении во время общения – ведь в некоторых странах выражаться двусмысленно просто непринято.

Эрнан Д. Каро

Со мной такое часто происходит: я рассказываю что-то друзьям в Германии – и иногда, просто потому, что не умею рассказывать иначе, я немного преувеличиваю. Например, так: «На концерте было невероятно много народу», говорю я, «по меньшей мере 300 человек!». На что собеседник скептически возражает: «Не может быть, этот зал вмещает максимум 80 человек». Или ещё вот, к примеру: «Такого жаркого лета, как в прошлом году в Риме, я ещё не видел. Клянусь, однажды там было 60 градусов в тени!». На что мне со знанием дела отвечают: «60? Сомневаюсь, даже в самые жаркие дни в Риме не больше 45 градусов!». И я отвечаю (после того, как подумаю про себя «Господи, да конечно же я знаю об этом!»): «Дружище, разумеется, я немного преувеличил» - после чего я получаю озадаченные или раздраженные взгляды в свою сторону.

Понимать собеседника – получать информацию для себя

Что же тут не так? Во-первых, мне кажется, что при любой попытке что-нибудь рассказать меня всё время пытаются понять буквально. Я же, во время этой особой связи между людьми, которую мы называем общением, напротив, воспринимаю преувеличения, иронию или иносказания не как помеху, а как знак того, что ты становишься ближе к собеседнику. Как будто бы вся ценность взаимопонимания для меня заключается в том, что человек отлично осознает или знает заранее, что в своих рассказах я приукрашиваю некоторые вещи. В свою очередь, мне кажется, что самое важное в разговоре для моих немецких друзей – это однозначность. Взаимопонимание для них – это в первую очередь способ получения информации для себя, при этом действует некое негласно принятое соглашение, что участники выражают свою мысль настолько однозначно, насколько это возможно, чтобы не возникло никаких недопониманий. Один мой хороший друг из Мюнхена, с которым я однажды разговаривал на эту тему, и которому все время должен был объяснять, что я люблю приукрасить свою речь, как-то раз задал мне вполне резонный вопрос: «Но почему, когда ты хочешь что-то кому-то сообщить, нужно обязательно говорить то, чего нет?». Я, в свою очередь, спрашиваю себя: «А почему бы и нет?».

Многие мои знакомые, которые, как и я, приехали из других стран, или на которых повлияли другие языки, кроме немецкого, рассказывают о похожем опыте. Следовательно, можно предположить, что здесь мы имеем дело с масштабным, так сказать, социально-языковым явлением. Как его можно объяснить?

Язык формирует людей

У меня нет ответа! В конце концов, мы имеем дело с бесконечным количеством людей и их индивидуальным коммуникативным поведением. Поэтому любого объяснения окажется недостаточно, ведь оно должно базироваться на некоем обобщении, а значит на преувеличении. Однако, если учесть, что в каждом преувеличении есть доля правды (или ее частица), мы всё-таки можем сделать несколько предположений.
 
В VI веке епископ Исидор Севильский писал: „Ex linguis gentes, non ex gentibus linguae exortae sunt“ (Народы образуются из языков, а не языки из народов). В связи с этим встаёт вопрос, можно ли говорить о каких-то отдельных «народах», или же это просто всеми принятое обобщение. Но предположим ещё вот что: если языки формируют людей, если мы, так сказать, состоим на службе у языка, а не наоборот, возможно ли, что поскольку немецкий язык допускает конкретику и точность (в моей первой статье «Оживление реальности» можно найти несколько примеров), то он может требовать того же и от тех, кто на нём говорит? Под девизом: если это можно сказать однозначно и недвусмысленно, значит, это нужно так сказать!

Двусмысленность

Или же всё наоборот? А именно: в странах или языковых ареалах, где по историческим или политическим причинам было важно, или даже жизненно необходимо выражать ясно свои мысли и убеждения, как, например, в Германии, такое требование к точности сохранило своё влияние на языковую коммуникацию и сегодня. А в тех местах, где по таким же сложным причинам требовалась не точность, а наоборот некая «хитрость» в формулировании мысли таким образом, что её можно интерпретировать по-разному, там на передний план выходят скорее двусмысленность, шутка или языковая игра.
 
Кто знает? Правда точно находится где-то посередине – где-то в области идей, где согласно одному немецкому выражению „nicht jedes Wort auf die Goldwaage legen“, не всегда нужно воспринимать слова собеседника буквально. Выражению, само существование которого является неопровержимым, однозначным и очевидным доказательством того, что именно это человек часто и делает с превеликим удовольствием.