Cимулированное реальное время
„Bоспоминания – это больше, чем ностальгия“

Уже 10 лет немецко-шведский автор Торкель С. Вехтер реконструирует историю своей немецко-еврейской семьи во время Второй мировой войны. Интернет-проект «32 открытки» дал возможность ещё раз пережить эти события в форме дневника, продолжающегося в «симулированном реальном времени». Теперь его работа «32 открытки» вышла в формате книги.

Господин Вехтер, вот уже несколько лет Вы работаете над наследием Вашего отца, немецкого еврея. Его родители – Ваши бабушка и дедушка – были убиты в нацистском концлагере, сам он долго был в заключении и подвергался пыткам. Вы, должно быть, не лучшего мнения о Германии?

Я действительно вырос с очень негативным представлением о Германии, это правда. После того, как мой отец в 1938 году сбежал в Швецию от нацистского режима, он больше не хотел иметь ничего общего со своей родиной. Но когда я нашёл все открытки, письма и документы, которые оставил мне мой отец, и шаг за шагом начал их расшифровывать, произошло что-то интересное. Я вдруг понял, что ненависть моего отца по отношению к Германии, которую я наблюдал в детстве, на самом деле была любовью, которую предали. Потому что, на самом деле, у него была прекрасная молодость в Германии. Мои бабушка и дедушка жили в Гамбурге, мой отец играл в футбол в Гамбургской Спортивной Ассоциации, был активным участником молодёжного туристического движения «Вандерфогель» и любил немецкую философию и литературу.

Автор Торкель С. Вехтер | © Jurek Holzer Итак, у Вас произошло примирение с Германией?

Да. Может быть даже больше, чем примирение. Можно сказать, я все больше сближался с немецким прошлым моей семьи. Сначала я изучил язык, чтобы вообще прочитать наследие моего отца. С Рут, второй женой моего отца, я путешествовал в Германию и был очень впечатлён, как открыто и миролюбиво она относилась к стране, которая разрушила и её семью. С 2006 года я и мои дети даже являемся гражданами Германии.

Воспоминания в симулированном реальном времени

Однако в материале, который Вы вот уже 14 лет назад нашли на чердаке Вашего дома в Стокгольме, чувствуется много страдания и отчаяния. Вы решили опубликовать его и выбрали для этого очень необычный формат, который Вы называете «симулированное реальное время». Что представляет собой этот формат?

Первоначальная идея состояла в том, чтобы заново при помощи интернета в тот самый день – только с разницей в 70 лет - «послать» те 32 открытки, которые мой отец получил с марта 1940 по декабрь 1941 года в основном от моих бабушки и дедушки из Гамбурга. Эффект был поразительным. Читатели могли подписаться на открытки, в некотором смысле войти в роль получателя, и таким образом сами пережить всю тревогу за благополучие отправителя, которую чувствовали мои бабушка и дедушка.

Содержание открыток попадало под строгую цензуру нацистского режима. А ведь это были всего лишь рассказы Ваших бабушки и дедушки об их жизни в Гамбурге. Как Вы раскрыли ситуацию для читателей?

Это правда, сами открытки поначалу сложно расшифровать. Они бытовые, по ним непонятно, в какой ситуации они написаны. Поэтому я решил добавить к каждой открытке краткий комментарий, не длиннее чем сам текст, который бы описывал данную историческую ситуацию. Однако как автор я осознанно хотел соблюдать дистанцию и дать открыткам возможность говорить самим за себя.

коммуникация между континентами

Как открытки могут говорить сами за себя?

Уже как объекты открытки несут огромное количество информации. На них видны красные цензурные печати нацистского режима. Также на них видно, что адрес перечёркнут, и добавлен новый адрес. По почтовым штемпелям можно понять, что с каждым разом требовалось всё больше времени для того, чтобы открытки доходили из Гамбурга к моему отцу в Швецию. Даже изящный шрифт Зюттерлина, которым писали мои бабушка и дедушка, является, как мне кажется, ценным историческим документом, который может помочь читателю глубже погрузиться в историю.

Поражает также, что Ваши бабушка и дедушка для коммуникации выбрали именно открытки – по сути, самый незащищённый вид коммуникации.

Это правда, но это и совершенно логично в их ситуации. Они используют открытки так, как мы бы сегодня использовали электронные письма. Они писали и письма. Но открытки служили своего рода опорой, были той связующей сетью между континентами, с помощью которой мои бабушка и дедушка не давали распасться семье – ведь у моего отца было ещё два брата, которые бежали в Аргентину и Бразилию.

вспоминать значит творить будущее

«32 открытки» – это не единственный проект, который Вы создали на основе этого материала. В «Расследовании» («Die Ermittlung») и «Сегодня 80 лет назад» («On this day 80 years ago»), которые тоже созданы в виде интернет-порталов, Вы работаете над другими документами. Являются ли открытки лишь своего рода верхушкой айсберга?

Можно сказать и так. Иногда это напоминает историю Эдварда Сноудена. Самая интересная часть материала ещё не опубликована – например, письма моего отца из концлагеря Фульсбюттель с 1935 по 1938 годы. Я поддерживаю контакт с другими людьми, которые имеют схожий с моим опыт. И я могу сказать, что те документы, которые оставил мне мой отец, являются чем-то особенным.

Если учесть всё то, что Вы знаете сегодня – как Вы относитесь к вопросу немецкой вины?

Трагедия нацистской Германии не должна вводить нас в заблуждение и заставлять забывать о том, что история немцев и евреев на протяжении столетий, по сути, являлась историей успеха. К этому можно прибавить, что я испытываю большое уважение перед готовностью немцев прорабатывать преступления нации. Каждому поколению необходимо найти свои собственные способы вспоминать прошлое. И при этом всегда учитывать: речь идёт не о ностальгии, а о том, чтобы создавать будущее.