Райнер Штах
Франц Кафка в 21 веке

Почему магия Франца Кафки не улетучивается и спустя сто лет после смерти? Почему Кафка до сих пор кажется нам современным? Что ждёт нас в юбилейном, 2024-м году? Отвечает главный биограф Кафки Райнер Штах.

Пражский писатель Франц Кафка, умерший в 1924 году в возрасте всего сорока лет, уже давно признан одним из столпов литературного модернизма. Никто не оспаривает его статус классика несмотря на то, что при жизни Кафке удалось опубликовать совсем немного и до нас дошли в основном фрагменты — все три его романа остались незавершёнными. Немецкие гимназисты, проходящие углублённый курс родного языка, неизбежно сталкиваются с Кафкой, и почти во всех федеральных землях его тексты использовались для экзаменов на гимназический аттестат зрелости.

Но даже в круги избранных классиков Кафка занимает совершенно особое положение. С одной стороны он считается трудным, глубокомысленным автором, зачастую говорящим загадками, и по всему миру литературоведы пытаются разгадать их; автором, тексты которого считаются чуть ли не откровением, в котором опытные специалисты тщательно разбирают каждую строчку. Не счесть публикаций о нём, никто не знает точного числа пособий по интерпретации Кафки для преподавателей и учащихся. С другой стороны, никакой другой автор 20 века не вдохновил так много творческих людей, и не только в сфере литературы — иллюстраторов, художников, режиссёров, композиторов, актёров и театральных деятелей. 

Такая двойная жизнь после смерти — удел совсем немногих представителей мировой литературы, здесь с Кафкой можно сравнить разве что неослабевающее влияние Шекспира. Произведения этих писателей как будто не стареют, каждое следующее поколение читателей имеет свои причины читать их, и тот факт, что эти тексты уже вдоль и поперёк изучены академической наукой, ничего не меняет.

Кафка и гипербюрократия

Эту неувядаемость, о которой говорит также число переводов на другие языки, часто объясняли тем, что такие авторы дают нам яркие образы фундаментального человеческого опыта: того опыта, который мы узнаём и понимаем независимо от эпох и культурных различий. И в отношении многих работ Кафки это утверждение, несомненно, верно. Даже если всевластие отца, смертельные последствие которого описаны в рассказе «Приговор», теперь во многих частях мира больше не считается проблемой. Однако ощущение себя чужим в своей собственной семье («Превращение») или отвержение со стороны сообщества из-за незнания его правил («Замок») — этот опыт понятен во всех культурах и его может передавать литература.

Есть, однако, ещё один аспект в творчестве Кафки, не меньше способствующий его популярности: он описывает узнаваемый современный мир, принимающий жуткие черты. В своё время это интерпретировали неверно. Опыт тоталитарного террора приводил первое поколение читателей к мысли, что Кафка был пророком, предсказавшим ужасы фашизма и сталинизма. Теперь же мы читаем его тексты более внимательно и нейтрально. И понимаем, что «кафкианские» сценарии, особенно в «Процессе» и в «Замке», оказываются нам так близки не потому, что их герои становятся жертвами произвола. Мы оказываемся в кошмарном сне из-за того, что эти герои оказываются в непонятных ситуациях, в которых они оказываются под наблюдением, лишёнными своей интимной сферы. Если они требуют расследования, то им как будто идут навстречу, предоставляют массу информации, но в ней невозможно найти что-то действительно полезное. Её накапливают, отправляют из одной инстанции в другую, а ответственного в итоге нет.

Этот опыт характерен и для современного массового общества с чрезмерной бюрократией, в котором даже в своей профессиональной или финансовой ситуации зачатую можно разобраться только с помощью консультантов. Он ещё более характерен для сообществ, в которых коммуникация протекает всё более анонимно или автоматизируется (соцсети, «горячие линии»), где злоупотребляют персональными данными и повсеместно используют системы слежения. Когда мы в 21 веке читаем «Процесс» Кафки, мы узнаём в романе такие вещи, которые автор не мог вкладывать в своё произведение в такой мере, уловив, тем не менее, своим социальным чутьём опасные тенденции. Несомненно, это одна из главных причин того, почему Кафка и сегодня кажется нам таким актуальным автором.

Кафка и животные

Ещё один важный момент заключается в том, что современные читатели Кафки давно уже не ограничиваются набором основных классических текстов. Обширное наследие Кафки полностью изучено и доступно в недорогих изданиях. Например, в сборнике издательства «Fischer“ представлено более 80 текстов. Некоторые из них представлены только фрагментарно, но в целом читатель получает широкую и полноцветную картину творчества Кафки, а не только Эдипов комплекс и тематику вины и наказания, с которыми так долго отождествляли Кафку. 

Пример тому — множество произведений, в которых фигурируют говорящие и мыслящие животные, своеобразный мотив, всегда очень популярный у актёров («Отчёт для академии», история про обезьяну), но не игравший существенной роли в преподавании и в академических диспутах. Вполне возможно, что эти персонажи-звери постепенно станут новым фирменным символом Кафки, особенно если их будут активнее воплощать в кино и театре.

Кафка и смешное

Изменился и взгляд на комичное в творчестве Кафки. Первое время этому взгляду мешали мировоззренческие дискуссии: Кафка как экзистенциалистский или религиозный певец боли, с которым не очень вяжется грубоватый юмор в его романах, поэтому этот юмор просто игнорировали. Ситуация изменилась в 90-е годы. Всё больше читателей замечают, что в большинстве текстов Кафки есть явные или скрытые комические моменты, а если пройтись по всему его творчеству, то мы увидим широкую палитру комических приёмов, в том числе много пересечений трагического и комического. Тут нас ждёт ещё много открытий — причём вопрос о том, в какой мере смешное в произведениях Кафки воспринимается и «доходит» в разных культурах, находит разные ответы у разной аудитории. Это ещё одно неразработанное поле для экспериментов. 

Кафка и его письма

Учёные и широкая публика до сих пор не уверены, стоит ли причислять к литературному наследию Кафки более 1500 написанных им писем. Уж очень нестандартной является ситуация, когда автор даже в самых личных посланиях остаётся на высоте языковой выразительности и проявляет творческую фантазию, не уступающую его литературным творениям. Осенью 2024 года в издательстве «Fischer“ выйдет долгожданный последний том издания писем Кафки, который целиком закроет и этот сегмент. Публичные чтения этих писем и другие мероприятия помогут приобщить к языку Кафки, к характерному для него образному мышлению и к его юмору даже менее подготовленную аудиторию.

Кафка на театральной сцене

Сегодня Кафка для нас «литературнее», чем для прошлых поколений. Эстетическое удовольствие от его языка, фантазии, парадоксов, аллегорий и сюжетов играет всё большую роль на сравнению с потребностью искать единственно верную интерпретацию. Логично, что такой взгляд открыл творчество Кафки для самых разных творческих подходов, и его восприятие стало калейдоскопически разнообразным. В первую очередь это театр. Хотя Кафка и не создал ни одного произведения для театра (в пьесе «Сторож склепа» он написал только первые сцены), мы постоянно слышим его тексты со сцены, его сюжеты и персонажи нашли уже сотни воплощений. В 2015 году Андреас Кригенбург осуществил яркую постановку по текстам Кафки («Клетка в поисках птицы», «Дойчем Театер», Берлин). В том же 2015 году актёр Макс Симонишек представил моноспектакль по рассказу «Нора». Ансамбль Kafka Band во главе с писателем Ярославом Рудишем сочиняет песни с текстами из романов Кафки, а музыку ансамбля используют в театральных постановках («Замок», 2015, «Америка», 2017, «Процесс», 2022).

Кафка на киноэкране

Число киновоплощений текстов Кафки не так велико, хотя ещё в 20 веке за них брались Орсон Уэллс и Стивен Содерберг. При этом есть большое количество короткометражек, многие из которых можно посмотреть на Ютубе. Внимание всего мира привлёк эксперимент с виртуальной реальностью VRwandlung (Гёте-Институт г. Прага, 2018). На юбилейный год Кафки (2024) запланирован целый ряд кинопроектов, в том числе биографический фильм польской режиссёрки Агнешки Холланд и немецкоязычный телесериал из шести эпизодов, в котором соединяются биография писателя и его произведения (сценарий — Даниэль Кульман, режиссёр Давид Шалько).

Кафка и комиксы

В последнее время творчеством Кафки увлеклись создатели графических романов. После выхода уже ставшего классикой «Введения в Кафку» Роберта Крамба (1993) по всему миру было создано множество визуальных воплощений, которых уже давно достаточно для организации выставки. Среди них выделяется «Замок» Яромира Швейдика (2013); недавно вышли «Аэропланы в Брешии» Морица фон Вольцогена. Эту тенденцию, вероятно, усилит издание рисунков самого Кафки (Издательство C. H. Beck, 2021).

Кафка как поп-идол

Все упомянутые факты убедительно говорят о том, что творчество Кафки живо, остаётся крайне актуальным для сегодняшнего времени и высоко ценится за литературные достоинства. Его известность широким потоком разлилась по миру и Кафку можно назвать поп-культурным феноменом, слабо связанным с литературоведческим дискурсом. Кафка стал всемирно известным персонажем из мира литературы, его имя слышали и его портрет видели даже те, кто могут посчитать его чешским автором — потому что он жил в Праге.

Здесь, конечно, кроется и опасность излишней популяризации, тривиализации и даже коммерциализации, особенно в дни юбилея. Можно привести тот аргумент, что творчество Кафки успешно пережило десятилетия разных религиозных, философских, политических и психологических толкований, справится оно и с поп-культурной атакой — хотя такой довод звучит немного цинично и недооценивает воздействие миллионов фальшивых картинок, производимых ежедневно.

Вселенная Кафки берёт начало в его языке

В 2024 году пройдёт много мероприятий, но не следует забывать о том, что вселенная Кафки берёт начало в его языке, какой бы богатой на образы и многослойной она нам не казалась. Языковая форма его произведений — вот тот фундамент, который сохраняется и при взаимодействии с другими родами искусства, который следует оберегать от манипуляций. И эта защитная функция ложится на плечи литературоведения и не в последнюю очередь издателей: именно они работают с рукописями Кафки, печатают тексты, интерпретируют их. В 21 веке нужно внимательно прислушаться и к переводчикам Кафки, дать им возможность пообщаться друг с другом и с читателями — во-первых, в связи с глобальной известностью этих произведений, а во вторых потому, что переводчики работают с тонкими планами языка и могут помочь избежать недоразумений, искажений, обманчивых упрощений и некорректной популяризации.

А что случится, если мы оторвёмся от этого языкового фундамента, точно сформулировал в одном из своих афоризмов сам Кафка: «Он пожирает упавшее со своего же стола; в результате он на короткое время насыщается лучше других, но при этом забывает, как есть со стола; в результате потом и со стола больше ничего не падает».