По инициативе Гёте-Института известные режиссеры из 20 стран сняли короткометражные фильмы против цензуры длиной максимум по 45 секунд. Каждый фильм — демонстрация солидарности с людьми во всех тех странах, где свобода слова ограничивается. Цель фильмов — показать, как опасна цензура, угрожающая в том числе обществам, которые кажутся либеральными.
Проект стартует сразу в нескольких странах: сначала будут выпущены и распространены в социальных сетях первые 14 фильмов. Остальные фильмы появятся в течение следующих недель. В качестве медиапартнера удалось привлечь немецко-французский культурный канал ARTE.
В проекте участвуют режиссеры из следующих стран: Ангола, Босния и Герцеговина, Бразилия, Китай, Германия, Грузия, Великобритания, Индонезия, Израиль, Австрия, Филиппины, Польша, Румыния, Россия, Таиланд, Чехия, Турция, Венгрия, США и Вьетнам.
Проект стартует сразу в нескольких странах: сначала будут выпущены и распространены в социальных сетях первые 14 фильмов. Остальные фильмы появятся в течение следующих недель. В качестве медиапартнера удалось привлечь немецко-французский культурный канал ARTE.
В проекте участвуют режиссеры из следующих стран: Ангола, Босния и Герцеговина, Бразилия, Китай, Германия, Грузия, Великобритания, Индонезия, Израиль, Австрия, Филиппины, Польша, Румыния, Россия, Таиланд, Чехия, Турция, Венгрия, США и Вьетнам.
Cut it out - ФИЛЬМЫ ПРОТИВ ЦЕНЗУРЫ
Директора музея увольняют с поста, потому что его позиция не соответствует принципам, по которым в стране пишется история. У либерального университета без объяснения причин отзывают лицензию. Министерство культуры вынуждает фонд поддержки кино поименно перечислить сотрудников, которые выступают в защиту политически неугодных фильмов. Журналист расследует случай предполагаемой коррупции в органах государственной власти, и ему угрожают судебным процессом.
Мы новые
В классических автократиях подавление инакомыслия — традиционная практика. Но в последнее время к цензуре как (культурно-)политическому инструменту все чаще прибегают и страны, называющие себя демократическими. Это делается со ссылкой на обстоятельства высшего порядка, но истинная мотивация нередко иная. В конце 2016 года Дэвид Кэй, специальный корреспондент ООН по вопросам свободы слова, сформулировал: «Особенно меня беспокоит тот факт, что правительства многих стран берут основания для определенных ограничений, которые сами по себе легитимны — к ним относятся, например, защита национальной безопасности, или общественного порядка, или прав личности — и как фиговым листком прикрывают ими стремление расправиться с неугодными мнениями или критикой в адрес государства и теми, кто их выражает». На фоне огромных политических и социальных, технологических и экологических проблем свобода слова кажется многим людям роскошью, от которой можно отказаться. Однако неверно относиться к ней как к чему-то вторичному. Свобода слова и свобода творчества абсолютно необходимы для того, чтобы будущее обрело очертания. Именно свобода слова — гарантия обмена мнениями между людьми, без которого нельзя будет решить все современные и будущие проблемы.
ТО, ЧЕГО нет, не может исчезнуть
Еще больше проблем, чем непосредственно акт цензуры, несут его психологические последствия. Цензура приводит к самоцензуре. Но это отнюдь не побочный эффект. Только по факту наступления самоцензуры и проявляются те широчайшие последствия акта непосредственной цензуры, которые, собственно, и являются конечной целью. Единичному вмешательству цензора еще можно противостоять — будучи свершившимся фактом, оно опровержимо по меньшей мере теоретически. Самоцензура же не оставляет следов. Ведь как услышишь несказанное, как прочтешь ненаписанное? Оно не исчезло из мира — его никогда и не было. Уже почти сорок лет назад писательница Ингеборг Древиц, редактор книги «Смелость иметь мнение», предупреждала: «Описанные в книге практические случаи цензуры не следует списывать со счетов как последствия общественной истерии, а книгу не стоит воспринимать лишь как резюме фатальной череды событий. Нужно увидеть, что привычка быть осторожными, привычка «лучше молчать», напротив, укоренилась.
царь на охоте
Один из режиссеров-участников проекта, Темур Бутикашвили, на вопрос о феномене цензуры рассказал историю авторства Сулхана-Сабы Орбелиани — грузинского князя, монаха, дипломата и писателя XVIII века. В одном государстве был царь, который как-то раз возжелал заказать свой портрет. К нему привели художника. Однако, выслушав требования, тот впал в отчаяние: ведь король был слеп на один глаз. «Если я изображу его с двумя здоровыми глазами, — думал художник, — меня обвинят во лжи. А если нарисую с одним, то царь разгневается, и смерти мне не миновать!» Но пока художник спорил со своей судьбой, ему пришла в голову мысль. Царь славился любовью к охоте, и художник изобразил его с ружьем в руке и закрытым глазом, как будто царь целится. Портрет понравился царю, и жизнь живописца была спасена.
Вольф Иро
wolf.iro@goethe.de
wolf.iro@goethe.de
