Гирьегумпи
Искусство, открывающее глаза

«Я избегаю термина “деколонизация”, мне трудно соотнести себя с “коренными сообществами”. С юных лет я определял себя как саама. Понятие “коренные народы” — всего лишь юридический и политический конструкт. Многие подобные термины основаны на понятиях, созданных в процессе колонизации. Они могут что-то значить на политическом уровне, но часто используются, чтобы упрощать и категоризировать», — говорит архитектор и художник Йоар Нанго из Лапландии (Сапми), региона, где живет саамский народ, в интервью художнице и автору текстов Сюзанне Хетта.
 

Сюзанна Хетта

Творчество художника Йоара Нанго из Тромсё часто описывают в терминах, которые он сам считает проблематичными. За последние несколько лет его передвижная выставка «Гирьегумпи — Библиотека саамской архитектуры» объехала всю Канаду и была показана в разных уголках региона Сапми (Лапландии). Сейчас выставку можно увидеть в Национальном музее искусства, архитектуры и дизайна в Осло. Выставка находится в постоянном движении: перемещаясь от места к месту, она включает в себя новые и новые книги и объекты. Термины, о которых идет речь, являются ключевыми понятиями в современном дискурсе — не только художественном, но и культурном, политическом и музееведческом.

Когда я приехала в Карасйок (саамск. Kárášjohka) в марте 2021 года, стояли морозы и валил снег. Выставка «Гирьегумпи» проходила в Саамском центре современного искусства. Слово «гирьегумпи» происходит от двух северосаамских слов: girje означает книги, а gumpi — маленький передвижной вагончик, который используют в удаленных регионах для сбора урожая или во время перегона оленьих стад на новые пастбища. Куда бы Йоар не перевозил свою выставку — будь то Канада, Осло или Харстад — он дополняет, расширяет или изменяет свой проект за счет разнообразных находок, сделанных в этих местах. Кроме того, он приглашает к сотрудничеству других людей — и не только художников. В Карасйоке содержимое передвижного вагончика разместили в выставочном зале. Кроме книг на разные темы, здесь есть объекты, которые Йоар создал или получил в подарок во время своих странствий. На полке светится мягким светом большая лампа — ее абажур сделан из кожи палтуса. Кусочки ткани и кожи, корзины, деревяшки и другие предметы, которые трудно описать, — все они требуют внимания. Я бы назвала Йоара Нанго коллекционером-кочевником — это важная составляющая его творчества.

Мне не терпится обсудить с Йоаром мою теорию и узнать, что он думает о саамах как о коренном народе. Саамов часто относят к коренным народам и, мне кажется, в этом есть зерно истины.

Йоар Нанго | © Сюзанна Хетта Благодаря нашему необычайно близкому контакту с природой и знаниям наших предков, мы, саамы, умеем использовать природные ресурсы устойчивым способом. В предыдущем поколении эти знания и способы мыслить еще не были утрачены.

Йоар Нанго: Это правда. Но саамы не единственный народ, который претендует на близкую связь с дикой природой. В Норвегии живут и другие народы, которые также заняты в сельском и лесном хозяйстве и обладают похожим мировоззрением в том, что касается использования природных ресурсов и гармоничного сосуществования с природой. Нужно помнить, что среди саамов есть и люди среднего класса, которые живут в городах и утратили знание о природе. Саамскому народу присуще внутреннее разнообразие, которое позволило нам добиться некоторого политического влияния. Многие из тех саамов, кто впоследствии занялся политикой и сыграл значительную роль в обществе, когда-то уехали в города учиться и с тех пор не живут близко к природе. Некоторые из них когда-то были активистами и боролись против постройки гидроэлектростанции в Алте. (Примеч. ред.: В 1970-х годах гражданские активисты, экозащитники и фермеры устраивали протесты против постройки гидроэлектростанции между Алтой и Кёутукейну (саамск. Guovdageaidnu). Протесты не принесли краткосрочного результата, но сделали права саамов частью политической повестки и привели к созданию Саамского парламента.)

Вернемся к вашим идеям и к тому, как вы осмысляете принадлежность к саамам в своих работах.

Работая с саамской архитектурой, я пытаюсь найти новые слова. Я стремлюсь избегать таких нагруженных и надоевших слов, как «устойчивое развитие» и «знание коренных народов», — и это очень освобождает. Я предпочитаю новые термины, например, indigenuity (от англ. indigenous — коренной и ingenuity — изобретательность, искусность). В этом больше смысла и об этом интереснее говорить, потому что этот концепт я придумал сам. И я могу говорить об этом свободнее. Кураторы ищут что-то, что они могли бы со стороны назвать цельным, некой холистической космологией — вот, пожалуйста!

Термины «кочевничество» и «переселение» часто считают взаимозаменяемыми. Но я использую понятие кочевничества иначе. На мой взгляд, оно укоренено в культурном понимании, которое приходит с изучением саамской архитектуры. Кочевничество — это способность открывать новые ландшафты и находить материалы для строительства в любом месте. Можно задаться вопросом, устойчиво ли это, но «устойчивое развитие» — бессмысленная и абстрактная формулировка. Похоже на то, как вокруг концепта колониализма возник термин «деколонизация». Использовать этот термин все равно что склоняться перед ним и признавать его.

Невозможно смыть с себя колониализм, не сняв с себя кожу. Как же нам насытить термин «деколонизация» смыслом?

Нужно изобретать новые термины. Интереснее говорить о «рематриации» или феминизме как части обратных процессов, и обсуждать, как мы можем включить в переговоры о распределении власти и другие цели. Вот что важно. «Укоренение» как альтернатива «деколонизации». Никто не использует слово «саамификация», потому что никто не осмеливается — но почему бы и нет?

Что же, «саамификация» как противоположность «норвегизации»?

Среда, в которой мы живем, к этому не готова. Нужно использовать достояние и интересные аспекты нашей культуры, чтобы создавать новые пространства, как эта архитектурная библиотека. Мы должны использовать знание, которое мы приобрели посредством duodji (в саамской культуре — традиционный холистический и эстетический набор навыков), кочевнического опыта и «коренной изобретательности» (indigenuity) истории нашей архитектуры. Нам стоит опираться на новейшие способы мыслить о философии коренных народов, которые разрабатываются в саамском искусстве. Но мы можем выбирать истории, которые рассказываем. Я думаю, это хороший способ обратиться к вопросу о том, чем пытается быть деколонизация, но мне не нужно называть это «библиотекой деколонизации» — это гирьегумпи.


Продолжая разговор, мы обсуждаем книги в гирьегумпи. Я показываю, какие из них есть у меня дома, и рекомендую Йоару еще несколько изданий. В библиотеке много книг об архитектуре коренных народов, написанных авторами из разных стран. Гирьегумпи — это вечно расширяющийся, динамический свод трудов, в котором нет четких границ между категориями: здесь есть книги о саамах и искусстве коренных народов, о duodji, книги по квир-теории и другим социальным наукам, поэзия. Мы с Йоаром листаем некоторые из них. Он читает вслух фрагменты текстов, которые служат примером устаревшего, архаического отношения к саамскому народу. В них фигурируют ярлыки, которые колониальные силы обычно навешивают на саамов. Мы сидим в мягком свете палтусовой лампы и сами становимся частью художественного произведения. Я чувствую, что узнала что-то новое — и что хотела бы узнать еще больше. И все это благодаря встречам с разными людьми — открытыми, творческими людьми, которые не боятся задавать вопросы и которые зашли в тот день в гирьегумпи.