Танец как инструмент культурного просвещения

Катарина Ива Нагель

Катарина Ива Нагель, хореограф, танцевальный педагог и тьютор проектов «Неделя перемен» в 2017 году (Архангельск, Мурманск) и «АРТ-ЛАБ» в 2018 году (Заполярный, Северодвинск) рассказывает о танце как инструменте культурного просвещения.
​
Я занимаюсь танцевальной импровизацией и танцевальным театром. Эти методы культурного образования направлены в первую очередь на развитие навыков телесного самовыражения и поиск собственных идей. Мы тренируем наше восприятие тела и пространства, а также выразительность движений, чтобы рассказывать истории с помощью танца и движения.

Притом каждый участник развивает собственный танцевальный материал, а не воспроизводит заданное педагогом. В этом смысле в импровизации нет правильного и неправильного, и одно лишь вышеназванное условие может стать настоящим вызовом для многих (и подростков и взрослых). Мы все привыкли к тому, что нам так или иначе говорят, что делать, мы хотим, знать, «как надо», и потому свобода выбора может поначалу даже сбивать с толку.

Суть тренинга заключается в том, чтобы научиться воспринимать своё тело и попробовать взаимодействовать с другими людьми. Самое интересное в этом процессе то, что таким образом становятся видны различные интерпретации определённой темы: например, движение на тему свободы может сильно разниться в зависимости от того, что свобода значит для каждого лично. И конечно же, партнёры по танцу и зрители могут иначе воспринимать движения, в зависимости от того, какую символику они считывают. В то же время художественное произведение часто способно неожиданно выявить взаимосвязи и смысловые пересечения, если темы воспринимаются как универсальные, например когда речь идёт о моментах расставания или перемен, которые мы все, хотя и совсем по-разному, когда-либо переживали.

Для меня танец также является формой выражения того, что зачастую бывает непросто высказать словами, — даже противоречивых чувств и трудных переживаний. Танец способен открыть поэтическое пространство для взаимодействия. Это работает подобно музыке, которая может нам нравиться, даже если мы не понимаем текста. То же самое с танцем: участники и зрители не обязаны понимать концепцию перформанса, но художественная работа с телом может перевести общение на новый уровень.

Воркшопы «Другое пространство: танцевальная импровизация» и site-specific-перформанс для проекта «АРТ-ЛАБ» 2018 года объединили в себе несколько этих подходов. В программе чередовались элементы танцевального и перформативного тренингов (упражнения на восприятие пространства и группы) и тематические беседы (креативное письмо и дискуссии). Упражнения и задачи были направлены на тренировку восприятия своего тела и введение в танцевальную импровизацию, с помощью которой ученики исследовали особенности пространства, времени и динамики в движении. Другой целью стало исследование пространства школы в различных её аспектах: архитектура, функциональность, атмосфера. Основная задача тут заключалась в том, чтобы побудить подростков исследовать помещения школы, посмотреть новым взглядом на пространство, используемое ежедневно, а также осмыслить свои роли внутри учебного заведения и планы на будущее.

Вторая половина воркшопов была посвящена реализации перформанса и сформировала открытую, основанную на активном участии структуру, в которой, помимо интенсивной репетиционной работы, на первом плане было совместное принятие решений по драматургии номера. На основе материала, созданного в ходе этого процесса, в помещении школы был организован перформанс, опирающийся на особенности пространства. Изменение восприятия и отчуждение пространства с помощью танца, элементы инсталляции, текста и музыки стали своего рода поэтическим комментарием к результатам исследований учащихся.

В начале проектной недели в Северодвинске этот формат работы показался для многих школьников довольно необычным: несмотря на то что они радовались возможности принять участие в проекте, некоторым из них было достаточно сложно включиться в процесс самостоятельного проектирования, когда многое зависит от непосредственного вклада подростков. Конечно, подобный подход предъявляет к участникам большие требования: им нужно раскрыть и показать себя во время танцевальных упражнений и в разработке представления — поделиться своими идеями и мнением. Постепенно, однако, участники смогли приспособиться к такой форме партиципативной хореографии. С середины недели, когда они в небольших группах принялись разрабатывать собственные сцены, во-первых, перемешались уже существующие группы, а во-вторых, удалось оптимально использовать разнообразие характеров в группе для создания отдельных сцен. Каждый смог выразить свою индивидуальность, и в итоге получились очень сильные и необычные зарисовки, которые значительно различались методологически: одни были более перформативными, другие оказались сосредоточены исключительно на работе с танцевальными движениями.

Затем сцены были распределены по соответствующим местам в школе. Например, первая сцена выражала чувства, связанные с повседневной школьной жизнью: однообразие, рутинность, но также и счастье, — всё это было представлено в тёмном и узком помещении подвала. Объединяющим элементом представления, во время которого публику провели по различным помещениям в школе, стали то и дело появляющиеся персонажи, рассказывающие зрителям о том, каково это — открываться другим: приятно, волнующе, но в то же время и сложно. Выступление оказалось настоящим толчком для участников, и в итоге они очень гордились результатом и тем, что отважились выступить перед публикой.

Во время проектной недели в Заполярном поначалу мы столкнулись с логистической проблемой: нашу большую группу (21 человек) разместили в относительно небольшом классе! Хватит ли нам пространства, чтобы свободно танцевать и найти место для наших собственных движений? Думаю, именно это ограничение с первого дня подтолкнуло нас к тому, чтобы быть открытыми друг с другом. С самого начала во время упражнений группу приходилось делить на две части, так что у подростков не было иного выбора, кроме как побороть страх танцевать перед другими. Благодаря этому участники очень быстро сплотились, были активны и хорошо мотивированы. Подростки с большой самоотдачей и энтузиазмом погрузились в работу и затронули очень глубокие и захватывающие темы. Эта вовлечённость и позитивная энергия позволили нам за неделю достичь действительно многого — как в практике взаимного «слушания» в импровизации, так и в развитии самовыражения. Работа над общими сценами в фойе и столовой занимала центральное место, здесь же отдельные эскизы снова слились в общую картину: подростки создали в своих небольших группах такие сюжеты, как сбивающая с толку история о мечтах и страхах в школьном кабинете, трогательный и в то же время ироничный взгляд на жизненные этапы и работу — Ждёт ли нас там просто перезагрузка школы? — или размышления об отчуждении и единении знакомых людей. Пятничное представление перед родителями и друзьями было настоящим успехом!

Лучшими моментами рабочего процесса такого полевого site-specific (ориентирующегося на пространство) лично для меня почти всегда являются какие-то случайные моменты: когда гардеробщица позволила подросткам репетировать безумную сцену в маленькой раздевалке или когда уборщицы уже во время вечерней генеральной репетиции поняли, как будет выглядеть перформанс, и на пятничном представлении инструктировали публику. Не говоря уже о фантастических мастер-классах для учителей школы в Заполярном, на которых — кто бы мог подумать? — оказалось, что в восприятии школьных тем учителями и учениками больше сходства, чем различий. Иногда танец как универсальный язык срабатывает именно так.