Михаэль Балльхаус в интервью
«Моей киношколой было само кино»
Михаэль Балльхаус, которому исполнилось 80, легенда в мире немецкого кинематографа. На Берлинском кинофестивале-2016 ему торжественно вручат почетного «Золотого медведя». Goethe.de побеседовал с уроженцем Берлина о его необычной карьере.
В 2016 году Берлинский кинофестиваль вручит вам за ваши достижения «Золотого медведя». Что значит для вас эта награда?
Она очень важна мне, ведь уже 40 лет меня с Берлинским кинофестивалем связывают тесные отношения. Я всегда радовался, когда мои фильмы участвовали в фестивале. А эта награда – так сказать, венец моего вклада в Берлинале.
Вы – первый кинооператор, которому присудили такую награду. В отличие от актеров и режиссеров, операторы в Германии редко удостаиваются пристального внимания общественности. В вашем случае все иначе. Был ли какой-то момент, когда вы заметили, что вами заинтересовалась широкая аудитория?
Мне кажется, это началось, когда я в 80-е снимал в Америке фильмы Мартина Скорсезе и других режиссеров. Немец, работающий для американского кино – это нечто необычное. Да и к тому времени немногие немцы успели сделать такого рода карьеру в американской киноиндустрии.
Уважение к профессии сыграло большую роль
В своей автобиографии «Картины в голове» вы пишете, что в детстве почти не смотрели кино. Ваши родители были актерами театра и основали собственный маленький театр, где вы начинали в качестве фотографа. Помог ли театр вам подготовиться к последующей работе?
Безусловно. Там я понял ценность профессии актера, понял, как бережно нужно с ними обращаться. Неподдельное уважение, которое я питаю к этой профессии, играет большую роль, ведь актеры перед камерой тоже его чувствуют.
Вы захотели стать оператором, посетив съемки «Лолы Монтес» (1955) режиссера Макса Офюльса – одной из самых экстравагантных картин 50-х. После этого вы освоили профессию фотографа и несколько лет работали оператором на телевидении. В конце 60-х вы преподавали в Немецкой высшей школе кино и телевидения в Берлине и сняли свой первый кинофильм. Непосредственно работе кинооператора вы сами никогда не учились.
Нет, не учился. Моей киношколой было само кино. Начиная с определенного момента я очень часто ходил в кино. Некоторые фильмы я смотрел неоднократно – например, «Презрение» Жана-Люка Годара видел не меньше восьми раз! В этом фильме были настолько потрясающие вещи, что я задался целью выяснить, как оператор Рауль Кутар их делал. Другим примером был для меня Свен Нюквист, оператор Ингмара Бергмана. Он умел так чудесно запечатлеть глаза людей. Глаза для меня всегда нечто особенное: окна, которые ведут в душу.
Движение – это настроение
Ваше имя ассоциируют не только со Скорсезе, но и с Райнером Вернером Фассбиндером. В 70-х вы сняли 15 его фильмов …
Работа с Фассбиндером – это тяжелая, но хорошая школа. Я многому научился. В первую очередь тому, что если удалось найти общий язык с господином Фассбиндером, то удастся поладить с любым режиссером! С ним было не очень-то просто …
Снимая «Марту» (1974) Фассбиндера, вы изобрели свой знаменитый прием – плавный поворот камеры на 360 градусов, который вошел в историю кино под названием «круг Бальхауса». В ваших ранних фильмах тоже заметно, как элегантно движется камера.
Движение камеры с самого начала казалась мне крайне важным. Я разделяю идею о том, что «движение – это настроение». Движение камеры создает у зрителя настроение, вызывает эмоцию.
С начала 80-х вы работали в США. В какой мере вас воспринимали в Америке как кинооператора-немца?
Режиссеры определенно считали, что у меня иной взгляд на вещи, не такой, как у американских коллег. И воспринимали это факт как положительный. А я отваживался работать очень быстро и в условиях маленьких бюджетов. У первого фильма, который я снимал для Скорсезе, «После работы», бюджет был всего четыре миллиона долларов, и снять его нужно было за 40 ночей. На таких условиях Скорсезе давно не доводилось работать. Я сказал ему: «Марти, каждую ночь нам нужно снимать по 15 планов. Я смогу, я это делал для Фассбиндера!».
Я склонен к эмоциональным историям
Вы сняли со Скорсезе семь фильмов, в том числе гангстерские фильмы «Славные парни» (1990), «Банды Нью-Йорка» (2002) и «Отступники» (2006). Есть ли среди них фильм, который вам особенно по душе?
Да, это «Эпоха невинности» 1993-го года. Это вообще мой любимый фильм.
Это мелодрама по роману Эдит Уортон: история любви, разбившейся о принятые в обществе условности…
Мне нравятся эмоциональные истории такого рода. У нас был очень хороший сценарий и замечательные возможности: фантастические актеры Мишель Пфайффер, Вайнона Райдер и Дэниэл Дэй-Льюис. Места, где мы снимали – просто мечта. В Германии в то время снять такое было бы невозможно.
Фильм поставлен очень тщательно, в него вложены большие ресурсы.
Да, Скорсезе, как и Фассбиндер, очень визуальный режиссер. Он очень детально прорабатывает свое видение сцен. И я с большой радостью реализовал его идеи. Но все же разница между описанием кадра и его практическим воплощением всегда остается большой.
Я снял множество чудесных фильмов
С Мишель Пфайффер вы уже были знакомы по фильму «Знаменитые братья Бейкеры» (1989).
Для меня этот фильм оказался крайне интересным: режиссер Стив Кловз был вообще не визуален. Прочитав сценарий, я изложил ему свое видение фильма. На что он ответил: «Так и делай, вот именно так и делай!». Мне была дана полная свобода. Разумеется, этот опыт мне очень понравился.
Один из самых волшебных моментов фильма – завораживающее движение камеры вокруг Мишель Пфайффер, которая поет, лежа на рояле.
Да, камера описывает полный круг вокруг Мишель… Прочитав сценарий, я понял: сцена должна производить впечатление такое же сильное, как акт любви – камера должна снять Мишель со всех сторон! Я предложил эту идею Стиву, он отнесся с восторгом. Мишель сыграла великолепно. Это была одна из вершин ее карьеры.
Вы работали со многими великими режиссерами, в том числе с Фрэнсисом Фордом Копполой, Фолькером Шлёндорффом, Вольфгангом Петерсеном. Вы никогда не думали о том, чтобы попробовать себя в качестве режиссера?
Действительно, был материал, который меня интересовал – жизнь Лотте Ленья. Я годами занимался этим проектом, но в итоге он не состоялся. Причина была в одном немецком телередакторе. Но, как бы то ни было, я снял множество чудесных фильмов. Такой фильм, как «Эпоха невинности», в наше время, наверное, уже не стала бы снимать ни одна студия. Мне повезло быть оператором в то время, когда в кино раскрылось все богатство возможных содержаний.