Мы
Всего пара лишних зубных щеток в ванной?

Помещения, в которых мы живем, подаются нам как своего рода «семейный пакет» – например, как маргарин, моющее средство или автомобиль. Иногда эти помещения подходят для полиаморного образа жизни (пусть даже стены и тонковаты), но чаще всего требуется больше комнат или, по крайней мере, более сильная связь между отдельными жилыми единицами. Этическая немоногамия все больше проникает сквозь навязанные декорации и естественным образом разрушает устоявшиеся стереотипы. Благодаря этому можно мечтать о мире, немного отличающемся от моногамных отношений, – мире, который может, но не обязан основываться на взаимозависимости.

Интересно, что, как общество, мы склонны скорее осуждать эротические и сексуальные отношения между более чем двумя людьми, однако в жилищных вопросах проявляем гораздо большую терпимость. Ведь на определенном этапе жизни вполне нормально делить жилье с другими. В немецком языке для этого даже есть красивое слово Wohngemeinschaft (общая квартира). Тем не менее существует общее понимание, что подобные коммунальные отношения следует прекратить во взрослой жизни и после вступления в брак, чтобы сосредоточиться исключительно на семье, рождении и воспитании детей. Склонность к немоногамии может, но не обязана быть связана с желанием разрушить узкие рамки семьи и быть доступным для сообщества. Поскольку точно так же, как идея о полиаморных отношениях бросает вызов стереотипным представлениям о традиционной моногамной семье, идея совместного проживания противоречит индивидуалистическому пониманию жилья.

Точка зрения

Прежде всего я хотела бы объяснить, как я собирала материал о полиаморных местах жительства. Во-первых, расскажу о собственных отношениях: я бывала в нескольких квартирах в роли партнера, любовницы или «немного больше, чем подруги, но давай не будем это уточнять». Мои близкие за последние десять лет – время, когда я жила в триадных отношениях, – также экспериментировали с полиаморией или даже стали полиаморными (например, мои ближайшие родственники или подруги, прежде бывшие в строго моногамных отношениях). Когда я искала в телефоне фотографии домов полиаморных людей, я поняла, что в основном речь идет о полиаморных коммунах.
  Во-вторых, я провела множество бесед о полиамории, в результате чего появилась идея снять документальный фильм. Вместе с режиссером Томашем Тожичкой и его командой мы смогли провести значительную часть съемок. К сожалению, нам не удалось получить дальнейшее финансирование для завершения фильма, затем началась пандемия, Томаш стал работать в Германии и пришел к выводу, что ему там нравится. Даже если фильм останется только фрагментом, во время съемок у меня была возможность посетить множество практикующих полиаморию людей, с которыми в ином случае я бы не встретилась.

Я также получала информацию из случайных встреч – например, от нескольких полиаморных людей в доме, когда-то занятом сквоттерами в Берлине, где я находилась в рамках своей научной стипендии, или из рассказов коллег об их полиаморных отношениях. Где-то между близкими друзьями и случайными встречами находятся полиаморные друзья из социальных сетей, за жизнью которых я некоторое время наблюдала. И наконец я черпала информацию из бесед в нескольких группах самопомощи, посвященных полиамории, которые мы предлагаем с октября 2022 года в Институте современной любви (Institut Moderní láska).

В этом тексте я не говорю о людях так, что их можно было бы узнать, и не использую настоящие имена. Вся информация, полученная в ходе встреч, из социальных сетей и групп, а также от подруг, которые меня об этом отдельно просили, представлена анонимно. То же касается и фотоматериала. Отчасти потому, что я задаюсь вопросом – а так ли уж отличается полиаморный образ жизни от других форм сожительства? Речь скорее идет о невидимых ниточках, которые проникают в другие квартиры, за другие обеденные столы и в другие кровати, а не о большем количестве зубных щеток в ванной. Тем не менее я все-таки попросила подругу купить по зубной щетке для каждого из ее партнеров, чтобы сделать ритуальное фото, т. е. символическое изображение нескольких зубных щеток в ванной комнате тоже есть. Но мне не удалось уговорить своего партнера сделать снимок нашей общей кровати – для него личное пространство очень важно. В любом случае могу заверить, что все описанные в этом тексте истории свежие и без цензуры.

Стремление к открытости и безопасности

Для написания этого текста я провела продолжительные беседы с полиаморными людьми из своего ближайшего окружения. Один из них сказал, что полиамория для него – это как антисистемная терапия, борющаяся с повсеместным индивидуализмом и представлением о том, что все потребности можно удовлетворить финансовыми транзакциями – то есть всё можно купить. В качестве примера реализованной в поликуле, то есть в сети состоящих в полиотношениях людей, солидарности он привел время пандемии. Когда из-за ограничений передвижения у него начались приступы паники, важную поддержку ему оказали именно люди из его поликулы, с которыми он делил жилплощадь.

Одна пара рассказала, что стала полиаморной только после того, как они переехали из квартиры-коммуны близких друзей. Переезд стал поводом для разговора о том, что ни один из них не хотел жить вдвоем, изолированно от остального мира. Тогда впервые оформилась тоска по другим устойчивым и интимным отношениям вне их пары. Небольшая двухкомнатная квартира в некотором смысле является воплощением парных отношений – замкнутость, невозможность строить другие связи и изоляция могут казаться кому-то очень неприятными. Другой полиаморный человек – назовем его Войта – рассказал о своем опыте установления личных границ в квартире-коммуне, где он жил со своими партнерами (женщиной и мужчиной), которые одновременно были открыты к отношениям на стороне и частым визитам друзей. В таких условиях у него возникла потребность определить границы между отношениями и пространством. Он хотел покоя, больше воздуха и возможности заранее поговорить с потенциальными гостями, остающимися на ночь. Такие потребности могут быть удовлетворены благодаря «правилам» моногамии. В контексте полиамории аналогом может быть «множественная верность», то есть ситуация, когда в немоногамных, состоящих более чем из двух партнеров романтических отношениях все партнеры остаются исключительно в рамках этой группы и не состоят в других отношениях. Войта просто доволен отношениями со своими партнерами – мужчиной и женщиной – и не хочет, чтобы в них участвовало больше людей. Однако это ограничение не касается встреч за пределами совместного жилья.

Желание большей открытости – или наоборот, большей эксклюзивности – в совместной жизни может меняться со временем, обсуждаться внутри группы и побуждать к поиску гармонии.
  Второе основное стремление полиаморных людей и тех, кто практикует открытые отношения, – это желание открывать для себя что-то новое, оставлять место для неожиданностей и случайных связей. Людей, которые не участвуют в нашей жизни ежедневно или еженедельно, а в большинстве бывают даже не каждый месяц, в контексте полиамории называют кометами. Их редко видно, но когда они появляются, между нами снова вспыхивают искры и небо озаряется светом.

Соло-полиамория и однокомнатные квартиры

Различные формы проживания также можно классифицировать по типу отношений. Представитель соло-полиамории скорее всего живет один или в общей квартире, но в отличие от практикующих иерархическую полиаморию – гораздо реже с кем-то вместе.

Практикующие соло-полиаморию часто состоят в нескольких свободных отношениях, которые не обладают чертами традиционного романтического партнерства. С большой вероятностью такой человек не станет вступать в брак или постоянные отношения, поскольку предпочитает принимать большинство решений самостоятельно. Со своими партнерами он может встречаться как у себя дома, так и у них, но это будет скорее «походом в гости».

Иерархическая полиамория и вторичные отношения

Полиаморные люди, состоящие в основных отношениях, могут жить в «обычном» на первый взгляд жилье: квартире или частном доме. Сложности начинаются тогда, когда они хотят встретиться с другим партнером, который также находится в подобной конфигурации отношений, – то есть ни одно из мест жительства не подходит для встречи. Тогда приходится снимать номер в отеле или искать сложные способы «семейной синхронизации», при которых оба члена постоянной пары одновременно встречаются с третьими людьми. Более обеспеченные полиаморы могут решить такую ситуацию с помощью второй квартиры, где они встречаются со своими сторонними партнерами.

Такое распределение – когда одна связь играет главную роль, а другая «лишь» ее дополняет и не настолько «важна» – может осложнить, например, переезд. Даже если побочные отношения полны взаимопонимания, страсти и глубокой привязанности, они часто оказываются менее важными при принятии серьезных решений о работе или месте проживания. Эти связи могут ослабнуть и, по моему опыту, часто заканчиваются, когда преодоление расстояния становится слишком сложным и трудоемким. В какой-то момент мне неоднократно приходилось сталкиваться с утверждением некоторых чешских психотерапевтов о том, что полиамория невозможна, потому что настоящая близость может быть только между двумя людьми. Я определенно согласна с тем, что выстраивать и развивать близкие отношения более чем вдвоем – это трудно. Но при этом я считаю, что и в триадных отношениях возможна большая близость – например, если люди любят друг друга, находятся в тесном семейном или дружеском кругу, где все друг другу доверяют. Отношения легче развивать, если между всеми людьми хорошие отношения, даже если они состоят в большей группе. Полиаморные люди ни в коем случае не пренебрегают заботой о своих отношениях. Указанные выше трудности с поиском места для встреч, когда дома есть партнер (и/или дети), обычное дело во многих полиаморных отношениях, и это четко показывает, что стороны хорошо осознают потребность в нахождении вдвоем. Они «занимаются» этим в другом месте, например в отеле. То же делают и все другие люди – будь то близкие подруги, братья и сестры, терапевты или коллеги. И в таком случае мы устраиваем моменты общения один на один, но можем при этом привлекать и других значимых для нас людей.

Найти пристанище для развития отношений становится все сложнее – как в плане времени, так и пространства. Прежде всего с этим сталкиваются полиаморные люди, живущие в крупных городах. Даже представителям престижных и требующих высокой квалификации профессий, таких как переводчик или исследователь, бывает трудно оплатить арендную плату. Квартиры часто находят через друзей или знакомых, договоры аренды являются срочными, а рост арендной платы – постоянной реальностью.
 
Альтернативой служит дом на колесах, но для этого тоже должны быть средства. Или приходится довольствоваться переоборудованной кладовкой для велосипедов в коммунальной квартире – как это было у меня в Брно, куда я должна была ездить по работе. Именно там я познакомилась с другими полиаморными людьми и вела бесконечные беседы на общем балконе – о татуировках, небинарности и психическом здоровье. Этот балкон тогда был для меня окном в мир, который является чем-то большим, чем квир-сообщество.

Совместная жизнь с несколькими партнерами и сообществом

Существует также форма полиамории без иерархии, например, жизнь втроем, где все отношения считаются одинаково важными. Такие отношения могут быть как открытыми, так и закрытыми, партнеры могут жить все вместе или раздельно. Или возможно проживание в жилье коммунального типа, где не все находятся в романтических отношениях между собой.

Как в кругу моих друзей, так и в упомянутых группах самопомощи или на съемках фильма о полиамории, я встречалась с полиаморными людьми, у которых есть дети. У меня детей нет, поэтому я не могу говорить на основе собственного опыта, но по моим наблюдениям, полиамория и дети вполне совместимы – как, скажем, дети и увлечение верховой ездой. Единственное различие заключается в том, что в этом случае может быть больше взрослых, которые проводят с детьми время и заботятся о них – просто больший круг нянь.

Влияние полиамории на детей изучала американская исследовательница Элизабет Шефф, которая пришла к выводу, что у детей это не вызывает особых проблем. Конечно, важно тщательно обдумать, когда знакомить детей с новым партнером. Нужно быть также готовым к тому, что дети захотят продолжить общение с человеком, с которым вы уже расстались. Это позволяет сохранить ценные отношения, формировавшиеся месяцами или годами. В таких случаях особенно важно проявлять понимание и учитывать потребности ребенка в общении. Однако моногамные пары тоже сталкиваются с очень похожими проблемами.

Именно в ходе бесед с полиаморными людьми я узнала, что люди стали моногамными, потому что они думали, что это единственный способ иметь детей. Например, многие полиаморные матери хотели бы, чтобы отец ребенка не был в других отношениях, пока ребенок еще маленький. Я читала об одной паре, которая до рождения общего ребенка жила в полиаморной коммуне с тремя другими людьми, но после того, как стали родителями, оставили их.
  Во время беременности и после родов необходимо объединить усилия, а свободного времени мало. Некоторые полиаморные люди описывают это как интенсивную фазу написания докторской диссертации. Однако меньшая интенсивность в отношениях после рождения ребенка не означает, что интерес к полиамории исчезнет или что вскоре не возникнет желания снова иметь несколько отношений. Это также не значит, что из-за нехватки времени другие отношения обречены на разрыв. Например, мои партнеры на стороне часто говорили мне, что были бы рады, если бы у меня был ребенок. И я сама начала отношения с одним партнером, когда его ребенку еще не было и года.

Многие люди приходят к полиа­мории только с возрастом или после болезни, поскольку ощущают потребность открыть для себя «что-то новое» или желают предоставить своему партнеру больше свободы. Полиамория хорошо сочетается также с асексуальностью, аромантизмом, пан- или бисексуальностью, так как она опровергает распространенное представление о том, что только один человек может «предложить нам всё» и соответствовать всем нашим ожиданиям.

Насколько свободно можно любить?

Обобщая, можно сказать, что полиаморные люди чаще склонны жить в коммунах – будь то в маленькой деревне в горах Словакии, в качестве сквоттеров в каком-нибудь доме в Берлине или в парке для караванов. Сеть отношений может положительно влиять на сообщество и усиливать взаимную поддержку, но может также вызывать смятение и недоверие. Этическая полиамория действительно способна укреплять сообщества, но она требует очень много открытого общения и постоянного самоанализа.

Склонность полиаморных людей к коммунальному образу жизни может быть связана с тем, что они, как правило, исповедуют либеральные, а не консервативные ценности, и им ближе идеи солидарности и взаимопомощи, чем идея сильного, всемогущего государства и порядка. Ближе всего к полиамории стоит анархия отношений (relationship anarchy), и они часто переплетаются. В отличие от полиамории, которая в большинстве основывается на взаимном согласии всех участников, анархия отношений опирается на неприкосновенные права личности и следование индивидуальным ценностям.
 
Радикальность анархии отношений – это лишь продолжение общепринятой идеи о свободе распоряжаться собственным телом. Точно так же, как никто не может диктовать нам, кому пожимать руку, кого обнимать или с кем обедать, контроль над близостью, который в моногамии часто выражается как контроль эксклюзивности, остается в основном задачей индивида. В таком случае каждые отношения – это конструкция, которую мы создаем сами на основе индивидуальных договоренностей и высказанных ожиданий. Таким образом, мы сами определяем свой путь, а не следуем за так называемым «эскалатором отношений», на котором все происходит шаг за шагом – брак, дети и далее по списку. А как это проявляется в реальной жизни? Как уйти от иерархии, если с одним партнером я живу вместе, а с другим нет? Если у нас вместо общих детей, скажем, собака, кошка или другое живое существо? Разве это не следующая ступенька того самого эскалатора? Можно ли вообще избежать ситуации, когда разные люди имеют разную важность в нашей жизни? Сложно сказать, но ясно одно: если мы захотим, то сможем устроить свою жизнь и место жительства так, чтобы мы могли любить больше людей и сохранять с ними глубокие отношения. Таким образом, наши отношения, как и наши места жительства, смогут отражать наши потребности, интересы и желания, а не быть одинаковыми, как дома на Тисовой улице в фильмах о Гарри Поттере.