В 2017 году в 4-ех городах России – Санкт-Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде и Новосибирске пройдет выставка «new olds. Классика и инновации в дизайне», которая организована Институтом связей с зарубежными странами ifa и Гёте-Институтом. На выставке представлены работы молодых дизайнеров из Германии, России и других стран. Проект исследует идею «нового» и «старого», раскрывает природу отношений между традицией и инновацией, рассказывает о трендах, формах и материалах, которые, с одной стороны, постоянно меняются, а с другой — сохраняют связь с историческим контекстом. Мы побеседовали с куратором выставки Фолькером Альбусом о том, как дизайн сегодня работает с традицией.
Ваша выставка собрала работы, которые приобретают современное ироничное звучание, казалось бы, просто за счёт использования новых материалов. Как именно это происходит?
Например, с помощью противоположностей, когда вы подаёте что-то под другим углом; есть предметы, определяемые материалом, из которого они сделаны. Возьмем классический пластиковый стул, так называемый «моноблок»: они есть везде. Каждому известно, что это дешёвый стул, не слишком качественный и недорогой. А дизайнер переворачивает представление о нём, изготовляя его из другого материала. Например, в работе Маартена Бааса, голландского дизайнера, под названием Пластиковый стул из дерева.
Здесь есть и неожиданность, т. е. другой материал, и порождённый ей элемент иронии. Или возьмём плетёные корзины — когда вы видите их впервые, то не замечаете ничего необычного, и это прекрасно. На ум приходят всякие корзинки, плетёные предметы из ротанга или ивовых прутьев, которых так много здесь, в России, но внезапно ты понимаешь, что это стяжки для кабеля. Обыкновенный повседневный предмет, у которого масса вариантов применения. Например, полицейские надевают их на задержанных вместо наручников. И вдруг кто-то использует этот материал, чтобы сплести корзину и преподносит его в совершенно новом контексте. Благодаря этому возникает и замешательство, и ирония, и всё это передается зрителю.
На этот счёт есть подходящяя русская пословица: «Новое — это хорошо забытое старое».
Конечно, многое уже было и теперь возвращается. В общем и целом вся наша жизнь, то, как мы коммуницируем с миром, как существуем и перемещаемся в нём — это бесконечные повторы уже совершившегося. У нас есть основные базовые потребности: есть, пить, спать, сидеть, лежать, стоять. Многое в какой-то момент исчезает, а потом его открывают заново, и людям кажется, что перед ними нечто невиданное. Мне это знакомо, мне уже за шестьдесят, и многие вещи, которые приносят показать ребята, мои студенты, уже известны мне по 50-60-м годам. Мы, можно сказать, совершаем повторное открытие. И сегодняшняя молодёжь открывает для себя мир и себя миру совершенно нормальными способами, тоже в соответствии с потребностями.
Дерево остается деревом, камень — камнем, вода — водой, огонь — огнём, земля — землёй, в основе своей ничего не меняется. Но есть мода или волны моды. Именно мода во многом является причиной того, что определённые вещи забываются: короткие юбки, длинные юбки, короткие брюки, длинные брюки. А потом, лет через двадцать происходит повторное открытие: по-моему, в полном соответствии с этой пословицей.
Ещё пример: мои дети слушают музыку, аранжированную по-новому, хотя по сути она родом из 60-х, и потом спрашивают: «Пап, суперская песня, слышал её?» — а я отвечаю: «Конечно, слышал, этой песне сорок лет». Только аранжировка другая. Свой вклад вносят и СМИ, которые всё перерабатывают и преподносят как новое. Это как с кулинарией, когда изобретают новые блюда. Возьмем, например, картофельный суп. Раньше картофель только варили или жарили, а теперь его вдруг тушат или готовят еще каким-нибудь способом, добавляют другие компоненты. Нечто новое, но картофель остается старым добрым картофелем. Ещё пример из той же сферы: руккола, о которой пару лет назад никто не слышал. Сейчас салат с ней подают в любом ресторане. Но это старое блюдо, это «зелень для бедных». Если вы поедете в Грецию, то увидите, что там руккола продается мешками по дешёвке, там она практически сорняк, а потом вы её пробуете и понимаете, что это всё-таки чертовски вкусно.
Что заставляет немецких дизайнеров возвращаться к старым предметам и переосмыслять их?
Это не исключительно немецкая выставка, на ней представлены работы со всей Европы и из других стран мира, поэтому мы постоянно приглашаем новых дизайнеров. Её суть в том, чтобы показать, как современный дизайнер обходится с традиционными предметами своей культуры: элементами и материалами. Например, искусство плетения: это древнее ремесло, а мы берём новый материал, и получается что-то более или менее новое. Но по сути это сохранение традиции новыми средствами. Или мы берём старый материал — если продолжать рассуждать о плетении: прутья, из которых плетут корзины, ротанг, и придаём ему новую форму. Мы противопоставляем возможности осмысления традиции, которые, конечно, сильно разнятся в зависимости от страны и даже континента.
Например, в других странах другие природные материалы и, следовательно, другое сырьё. У нас бамбук не растёт, но в Азии, в Таиланде и Китае массу всего делают из бамбука. А здесь очень многое изготовляют из дерева, в нашей выставке участвует дизайнер из России, которая работает с берёзой. Это, можно сказать, главное дерево Сибири, белое, как сама Сибирь. Дизайнер придает берёзе новые формы, и это очень интересно, точно оживит выставку. Потому что часто бывает так, что приезжаешь, к примеру, в Таиланд или Малайзию и видишь, что местные молодые дизайнеры очень ориентированы на Западную Европу: на Италию, Францию, многое копируют оттуда. Но эти страны имеют совершенно иные традиции. Когда Филипп Старк делает стул — он называет его «Ричард III» или «Призрак Луи» и при этом ориентируется на историю французской буржуазии, и его работа связана с его родной страной. Но если перенести это в Малайзию, теряется всякий смысл, было бы гораздо логичнее взять местное сырьё, задуматься над местными традициями и, отталкиваясь от них, создать действительно потрясающие объекты.
Когда возник замысел этой выставки, как подбирались участники?
Помимо немецких дизайнеров здесь много голландцев.
В последние годы во всём, что касается современного дизайна, Голландия вышла на лидирующую позицию, пора это признать. Немцев тоже много, но голландская группа — вторая по численности, и ведёт с большим отрывом. Я занялся разработкой выставки в 2008-2009 годах. Это уже четвёртая выставка, которую я делаю для ifa, и по ней видно, что во многих странах собственные традиции оттеснены на задний план, например, в странах Азии и Южной Америки. Согласно моей концепции выставка должна показать примеры того, как мы в Западной Европе обращаемся с традицией.
Я начал собирать экспонаты, и в 2010 году состоялась премьера в Израиле, неподалеку от Тель-Авива, в пригороде под названием Холон. Там было много израильтян. На премьерной выставке было представлено около 20 израильских дизайнеров, примерно столько же, сколько голландских и немецких. Это была практически израильская выставка. Некоторые объекты мы потом убрали, потому что нашей целью всегда было привлечь как можно больше дизайнеров из той страны, куда мы приезжаем.
В России всё тоже получается просто отлично. В Санкт-Петербурге у нас было три российских участника, в Москве больше. В этом и заключается смысл: ставить объекты рядом, интегрировать в единую экспозицию, чтобы люди видели, что у них те же способности. Когда они ориентированы на свои корни, историю и культуру, то в конечном итоге приходят к тем же результатам, что и немцы, голландцы, французы или итальянцы.
Следующей площадкой после Израиля была Индия, затем Австралия, и в основном всё происходило в сотрудничестве с Гёте-Институтом, который помогает нам находить партнёров: так было в Куала-Лумпуре, Джакарте, Маниле, Тайбэе, Сеуле, в Новой Зеландии и Австралии, в Сиднее и Мельбурне, и сейчас в России. Сначала в Санкт-Петербурге, теперь в Москве, потом в Нижнем Новгороде и в феврале еще в Новосибирске, где определённо будет очень холодно.
Есть ли на этой выставке работы, которые вам самому особенно нравятся?
Фаворитов определить всегда трудно: все работы я отобрал сам, и именно потому, что они мне очень нравятся. Например, оригинален вот этот ковёр Playing with tradition голландского дизайнера, шкаф работы Сильвии Кнюппель. В каждой группе у меня есть один-два фаворита. Или возьмём вариации «моноблока»: все три очень оригинальны. Один мы взяли, потому что садовая мебель на рубеже XVIII-XIX веков украшалась очень тонкими железными прутьями, и дизайнер перенес этот стиль на «моноблок», что сделало этот стул, получивший название «монотон», очень элегантным. Есть фирма «Mono Thone», и они создали комбинацию «моноблока» с типичными элементами стула в стиле «тонет», что, по-моему, делает объект совершенно исключительным.
