Разговорный час – колонка о языке
Канцелярский немецкий – очень специфический вид языковой игры

Бюрократично-строгий, а то и угрожающий язык, на котором немецкие ведомства пишут свои тексты, иногда попросту пугает читателей.

Ольга Грязнова

Немецкий – совсем не нейтральный язык. Хотя, собственно, какой язык можно было бы назвать нейтральным? Долгое время я относилась предвзято к самому звучанию немецкого языка, в конце концов, я выросла в еврейской семье. И как же я была удивлена после нашей эмиграции в Германию, когда узнала, насколько мягко он может звучать… Ему свойственны и вежливость, и нежность – но куда только они деваются, когда вы получаете официальное письмо…

Привет от Кафки!

Считайте что Кафка вас предупреждал – прочитав в его книгах описания непроглядных и опасных бюрократических структур, вы поймете, что с немецкой бюрократией лучше не связываться. И каждое официальное письмо в этом лишний раз убеждает. Начинается все с общепринятой вежливой фразы: «Уважаемые дамы и господа» или «Уважаемая госпожа или господин XY», но сразу за ней следует безоговорочное требование что-то сделать или не сделать. Далее вам объяснят, какие последствия грозят в случае, если вы не подчинитесь, и какая статья закона к вам может применяться. Завершается официальное письмо формулировкой «С дружеским приветом». Но ни этот «привет», ни все письмо в целом не содержат даже намека на что-то дружеское. Когда я получаю письма от берлинского Сената, моих домовладельцев или Федерального правительства, я чувствую себя не ответственным гражданином, а скорее маленьким ребенком, которого только что отчитал злобный дальний родственник, у которого еще и плохо пахнет изо рта.

Угрожающий фон

Почему немецкое государство общается с нами при помощи угроз? Ведь любую проблему можно сформулировать дружелюбно, немецкий язык дает такую возможность. В конце концов люди, которые обращаются в органы власти лично, будут называться «клиентами». Они платят налоги и нуждаются в услугах, которые должны оказывать чиновники, получающие из этих налогов зарплату. Казалось бы, чего проще! Но только не в Германии. Здесь, как почти во всех странах мира, язык является еще и инструментом власти. Сложно написанное письмо, в котором к тому же звучит угроза, четко показывает, у кого этой стране власть, и дает понять, что упрощать жизнь граждан никто не собирается. Поэтому и нужно прятаться за непонятным языком и нагнетать угрожающий фон. Но тогда возникает вопрос: что это за государство, которое угрожает своим гражданам? В конце концов, мы живем в условиях демократии.

Доступная среда

«Канцелярский немецкий» («Beamtendeutsch»), любовно называемый также «ведомственным немецким» («Amtsdeutsch»), постоянно критикуют за его непонятность. Кто способен догадаться, что скрывается за такими словами, как «Свидетельство о брачной правоспособности», «Нерегулярное сообщение», «Пункт сбора зеленой массы» или «Фамильное единообразие»? Когда друзья просят меня прочитать им письма из центра по трудоустройству, мне приходится обращаться за советом к юристу. При этом мой немецкий не так уж плох. Но даже если мне, человеку более двадцати лет живущему в Германии, недоступно содержание такого письма, то как быть людям, которые недавно приехали в страну или только начинают учить немецкий язык?

Важный шаг уже сделан: на веб-сайтах федерального правительства большинство постановлений можно найти на так называемом «упрощенном языке». А если еще немного поработать над стилистикой и тоном, то можно дойти и до общения на равных.