– Это не я пришла к теме, а тема пришла ко мне, – произносит Ольга Громова, опустив взгляд на разделяющий нас маленький журнальный столик. И глядя на разложенные на нем поблекшие черно-белые снимки, я понимаю, что она имеет в виду.
Как мне сказали в издательстве, писательница, в гости к которой я приглашен, живет «на окраине Москвы». «На окраине» в случае с российской столицей означает два часа езды на метро и электричке от того места, где живу я. Пока на протяжении минут двадцати мы бредем по идиллическому сельскому пейзажу от станции к дому Ольги, на нашем пути встречается больше бездомных собак, чем людей. Больше деревьев, чем домов. Москва отсюда намного дальше, чем всего лишь в двух часах езды.
Дома у Ольги со старых фотографий на меня смотрит девочка по имени Стелла. Ее отец погиб в лагере. Сама она вынуждена была отправиться вместе с матерью в ссылку в Киргизию – с одним только чемоданом в руках. Ольга показывает мне записки, сохранившиеся в семейном архиве с тех времен. Это – история еврейской семьи времен сталинских репрессий; в качестве подобного примера могла бы фигурировать любая другая похожая история – их было много. Но Ольга о них не пишет. Не пишет о всех остальных жертвах. И все же в ее книге сказано гораздо больше. Она рассказывает историю Стеллы, которая может служить примером любой другой похожей судьбы. Но все же именно она приглашает нас погрузиться в чтение и попробовать понять, что же тогда произошло.
Ольга живет в библиотеке. Разумеется, это не настоящая библиотека. И все-таки соседи приходят к ней за книгами – а куда еще им идти? В окрестностях – явно некуда. Мы идем мимо полок, на которых стоят тома, которые два истинных «человека книги» – Ольга и ее покойный супруг – читали и собирали всю свою совместную жизнь. С Эриком мы познакомились несколько лет назад на книжной ярмарке в Москве. Он был редактором русского перевода моей книги «Джихад: террористами не рождаются». Решение российского издательства выпустить подобный текст он тогда назвал очень смелым. Не в моем присутствии, разумеется – это он сказал своей жене, а она пересказала мне, когда я сидел у нее за столом. Я в своей книге обращался к молодому читателю. «Что толкает человека на то, чтобы стать террористом-смертником?» – вот вопрос, который занимал меня все три года, которые длилось исследование. В эти дни одна московская школьница спросила меня: «А не получится ли так, что, прочитав эту книгу, можно самому стать террористом?» Я думаю, что нет. Напротив: эта книга написана для того, чтобы просветить подростков. Объяснить им сложное понятным языком. Как учительнице, которая предложила своему классу прочесть ее и затем пригласила меня к себе на урок, пришлось объяснять на родительском собрании, почему она сделала такой выбор. Потому что этого объяснения потребовали от нее обеспокоенные родители.
Ольга тоже читает и обсуждает свою книгу в школах. Рассказывает историю Стеллы. Но ведь Стелла была для нее еще и подругой, и соседкой. Долгие годы Ольга вынашивала свой замысел, прежде чем воплотить его на бумаге. За этими строками кроются двадцать лет дружбы, двадцать лет задушевных бесед. Она сортировала собранный материал, размышляла над структурой будущей книги. Я рассказал ей, как работал над своей последней книгой – «Израиль и Палестина: инструкция по применению». Я с большим тщанием отбирал материал, складывал в папочку, надписывал заголовки, нумеровал по порядку страницы. До тех пор, пока папочка не получилась просто идеальной. И что я потом с ней сделал? Ничего. Во время написания книги она мне ни разу не пригодилась. Но сам процесс упорядочения сыграл решающую роль. Только так я смог прояснить для себя, что мне хочется сказать этой книгой и о чем мне в ней хочется написать.
У Ольги Громовой появились новые замыслы. В осуществлении одного из них мне хочется ей помочь; речь вновь идет об истории, произошедшей много лет назад, и опять первое, что я думаю: «Об этом уже все сказано». Но потом вдруг замечаю: нет, не все. Такой истории еще ни у кого не было. Но когда-нибудь ее нам расскажет Ольга.
